Lara Pulver

► Имя Фамилия: Марина Фабиан, раньше звали иначе (Marina Fabian) ► Возраст: 37 ►Трудоустройство: владелица небольшого ресторанчика, возможно сотрудничество с Нацией Легенд

► Вид: существо ► Легенда: ламия ► Способности *легендарная форма: верхняя часть тела женская, нижняя змеиная (характер тоже змеиный) *умеет завораживать и очаровывать (а потом высасывать жизненную энергию и оставаться за счет неё молодой, красивой и здоровой) *считает детей очень вкусными *может заснуть только вынув свои глаза из глазниц (зрелище не для слабонервных)

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Ламия, персонаж древнегреческой мифологии. Дочь Посейдона, чудовище. Некогда Ламия была царицей Ливии, возлюбленной Зевса и родила от него детей.  Гера из ревности убила их и лишила возлюбленную верховного бога Зевса сна. Ламия была вынуждена укрыться в пещере и по велению Геры превратилась в кровавое чудовище, похищавшее и пожиравшее чужих детей.
Так как Гера лишила ее сна, Ламия неустанно бродила по ночам. Сжалившийся над ней Зевс даровал ей возможность вынимать свои глаза, чтобы заснуть, и лишь тогда она могла стать безвредной.

Рожай борщи, вари детей (с)
Когда-то Марина была обычной девушкой, без амбиций, не стремящейся к карьере и считающей своим призванием растить детей, заниматься домашним хозяйством и окружать своего мужа любовью. Так всё и было - не считая детей. Молодая семья все никак не могла решиться на этот шаг, но в один прекрасный момент всё вышло случайно. Будущие отец и мать были этому только рады, но счастливой истории не получилось.
Долгожданный ребенок родился мёртвым - именно эта трагедия заставила Марину осознать себя как существо. И полностью изменить свою жизнь. Это, конечно, мягко сказано - на почве произошедших с ней потрясений девушка немного сошла с ума. А как не сойти, когда в душе ты чудовище, необоснованно жаждущее крови и мести, а еще обнаружившее в себе способности к очарованию и подчинению себе мужчин и женщин? Раньше Марина страдала от комплексов и не считала себя красавицей, да и по характеру была скорее серой мышкой - теперь всё стало иначе. Кстати, основания для мести в результате все же нашлись -  позже выяснилось, что у мужа всё это время была любовница, которая уже давно от него залетела и родила милого малыша...
Всё, что случилось тогда, Марина никогда ни с кем не обсуждает, но вспоминает с горькой, но довольной улыбкой. В Эдинбурге у нее другая жизнь, другое имя, богатые поклонники и свой бизнес - небольшой миленький ресторанчик. Она всегда любила готовить, а руководить ей нравится еще больше. После того, как существа вышли из тени, Марина быстро поняла, чью сторону принимает - свою собственную, как всегда. Но, при этом, ей не очень-то жалко людей, а потому методы Нации Легенд ей импонируют. А что? Это весело. Еще женщина обнаружила, что кроме неё в этом городе не так уж мало любителей человечинки, а это отличный способ заработать. Так что, для особых клиентов в меню её ресторана есть "кое-что еще".
Впрочем, на ваше усмотрение Марина может быть и не абсолютно злой, а колеблющейся между злом и добром, не в состоянии сделать выбор. Так или иначе, характер у нее стервозный и капризный, женщин она считает соперницами и не против строить им козни при первой же возможности, а мамочки, сюсюкающие со своими детишками, и вовсе вызывают у нее отвращение. Кого Марина действительно любит, так это змей, которых у неё дома как минимум две (не считая её самой).
__
Знакомство с Фредериком было сначала исключительно деловым (у меня мясо, у вас ресторан, всё такое), но долго говорить с женщиной, не пытаясь перевести общение в горизонтальную плоскость Фредерик умеет с трудом. Марина же решила повестись на предложение поехать в загородный дом и посмотреть на коллекцию лютневой музыки 16ого века по двум причинам - 1. Поживиться жизненной силой очередного любовничка 2. Мужчина сильно выбесил её своими агрессивными высказываниями в адрес существ, а потому убить его совсем не было жалко. Только, вот незадача...в тот момент, когда ламия приняла свою очаровательную форму и почти приступила к процессу, Фредерик тоже открылся с очень неожиданной стороны, оказавшись монстром не менее впечатляющим. Корче говоря, после того "вечера любви" дому Девиса потребовался капитальный ремонт, а на Марину он в этом самом смысле больше не глядел. Фредерик вообще предпочитет женщин глупеньких и слабеньких, а Марина умная и хищная и в легендарной форме страшная как тысяча чертей, так что абсолютно точно не в его вкусе. Тем не менее, сотрудничать с ней Девис не отказался и даже рад был тому что нашел такую вот греческую родственную душу. Марина же может, наоборот, именно после этого события заинтересоваться Фредериком, беситься отсутствию взаимности и даже угрохать одну-двух десяток его любовниц (но только нпц-шных!), а потом махнуть рукой и переключиться на какую-нибудь новую цель. Мир, гармония, взаимопонимание...Но новая проблема возникнет тогда, когда Девис узнает о том, что Марина продает особым клиентам блюда из человечинки (а она, скорее всего, еще и захочет использовать его как поставщика этого продукта). Что будет дальше и в чью сторону разрешится конфликт - покажет игра.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲


Заявка не в пару, но тем не менее отношения планируются веселые и разнообразные, так что скучать не придется. Марине могут прийтись по духу методы Нации Легенд, в то время как Фредерик будет тянуть её в другую сторону и собирать вокруг себя команду существ, настроенных на точечное устранение угроз для мира существ, а не геноцид всех людей. Мне интересно увидеть на практике, чем этот спор обернется. Можем стать командой, а можем злейшими врагами. В любом случае, как игрока я буду вас любить и если надо помогать с идеями. Абсолютно точно интересует игрок, нацеленный не на игру тет-а-тет, а желающий развивать персонажа, участвовать в сюжете и тд. Я сам относительно слоупок с большим количеством эпизодов, имейте это ввиду (но без внимания не брошу, конечно.) Биография, имя, внешность - все подлежит редактированию, изменению, дополнению, лишь бы суть осталась.
Приходите, у нас весело.

пример поста

-Oh, the weather outside is frightful
But the fire is so delightful...
Чертова рождественская музыка. Она не меняется из года в год - а может, просто слиплась в один большой снежный ком, потому что все мелодии похожи друг на друга. Фредерик с трудом понимает, как это может нравится кому-то, кроме несмышленых детей, чья жизнь легка и наивна, а мотив просто пока не успевает надоесть. Но потом ты взрослеешь, понимаешь, что настоящего Санта-Клауса нет - есть лишь сосед-алкоголик, которому дали шанс заработать на рождественскую бутылку бурбона, актер в торговом центре, которому не доверили роль Гамлета, и еще множество таких вот дешевых подделок. А что касательно песен - они достаточно быстро набивают оскомину. Становятся символом всей этой лжи, приторным сахаром, который заливают в глаза и уши, а у тебя от этого действа тут же развивается особый сорт диабета.
-And since we've no place to go,
Let It Snow! Let It Snow! Let It Snow!
Безудержный рождественский позитив застает врасплох даже здесь. В помещении, куда, для соответствия санитарным нормам, не должна проникать ни одна зараза, и всё же...Кто- то где-то включил эту треклятую песенку, и еле уловимый мотивчик чуткому слуху мантикоры слышно даже через мычанье скота, даже через хруст разламываемых ребер. А может, мерещится. Вполне может мерещиться.

Даже скотобойню украшают к празднику - об этом Фредерик думает, снимая рабочий комбинезон, пропахший кровью. Даже выходя из здания, даже оставляя позади место проведения циничных коммерческих экзекуций (игриво украшенное мигающими огоньками, к счастью, хотя бы весьма скромно) чувствуешь этот запах. Даже заходя в автобус, даже выгружаясь из него поближе к центру и пройдя километра два-три пешком, чувствуешь запах крови и сырого мяса. Ужасный запах, от которого постоянно хочется жрать.
В плохо освещенной подворотне Фредерик прислоняется к стене и расстегивает рюкзак - в нем сверток с увесистым куском сырого мяса. Можно было бы, конечно, дойти до какой-нибудь бургерной или грилль-бара, но существо, живущее внутри грудной клетки, хочет жрать здесь и сейчас, хочет мяса, свежего, сырого, сочного. Оно бы с большим удовольствием набросилось на живое, приправленное соусом из горячей крови, но нельзя. Хозяин запретил.
Девис выпускает когти внутри пакета, быстро отрывает несколько крупных кусков мяса и закидывает в рот. Пока никто не видит, можно есть некрасиво и неприлично, чавкая и облизываясь. Хочется взять еще, но он останавливает себя - лучше оставить на потом. Лучше насладиться трапезой дома. А пока...
Он сам не знает, что толкает его на прогулку, да еще и в это время года, когда всё кругом дышит ненавистным ему праздником. Наверное, дело в монотонной работе, после которой сойдет любое разнообразие. Наверное, дело в желании хоть изредка бывать рядом с нормальными людьми и представлять себя таким же - простым человеком с простыми невзгодами и радостями. Смотреть вокруг себя и задумываться - а сможет ли он снова стать частью их мира? Найти друзей, приятелей, любимую женщину. Тех, кого будет мириться с его ужасным характером и находить в нём хорошее - глубоко зарытое, но не утерянное. И нужны ли они ему? В прошлый раз всё закончилось так паскудно, что ответ на этот вопрос напрашивается лишь отрицательный. Нет, к черту любые связи, дружеские и романтические - вполне сойдут случайные собеседники на один вечер, что украдут у тебя последнюю сигарету из пачки, да случайные девушки на одну ночь, что вытянут из бумажника несколько смятых купюр. Что ж, это вполне адекватная цена за то, без чего человеческой части Фредерика живется тяжело.

Со всех сторон льется надоедливая музыка, разбавленная голосами людей. Каким-то чудом Фреду удалось забрести в эпицентр праздничного настроения - на пышную рождественскую ярмарку, призывно мигающую огнями. Девис отзывается на приглашение лишь ради глинтвейна, хотя тонкий нюх прожорливой мантикоры уже чует запах жареного мяса и копченых колбас. Но всё же он направляется именно к ларьку с глинтвейном, прямо под боком у которого расположилась лавка с различными сладостями, к которым Девис по большей части равнодушен. Сладкий алкоголь - вот его максимум, а пряничные домики и леденцы оставьте детям.
В возникшей возле ларьков суматохе мужчина случайно пихает в спину какого-то брюнета и бурчит в ворот куртки невнятные извинения, хотя виноватым себя не чувствует, но так принято. Всё же Фред канадец, хоть и какой-то дефективный. Может, другой, нормальный, стереотипно вежливый канадец на его месте выдал бы поток извинений, но Фред ограничивается чем-то вроде «ээ, извиняй, чувак».  На лицо мужчины даже не смотрит, да и тому не до него - тут же направляется к ларьку и требует у продавца яблоко в карамели и шоколаде. Девис точно так же устремляется к своей заветной цели и, выстояв небольшую очередь, получает свою порцию пряного напитка, который согревает и улучшает настроение с первого же глотка.
Отойдя от ларька с глинтвейном, Фредерик снова видит того самого брюнета, с неподдельным удовольствием вгрызающегося в яблоко. Прямо как ребёнок, очутившийся на рождественском базарчике впервые. Что-то в его образе привлекает внимание - Фредерик хмурится, пытаясь понять, что именно, а потом его взгляд снова утыкается в облитое карамелью и темным шоколадом яблоко.
Яблоко.

В сознании вспышкой возникает образ. Просторная золотая клетка - просторная по меркам крупного попугая, но никак не человека. За блестящими прутьями сидит парень, согнувшись в три погибели - иначе просто не поместился бы. Взгляд пофигистично-равнодушный, даже слегка мечтательный (наверное, чем-то накачали), в руке - яблоко, которое он поедает с истинным блаженством и будто не замечает, что сидит, мать его, в птичьей клетке. Фредерик не успевает даже понять, одет ли парень или просто замотан в какую-то тряпку, но весь этот видок отдает какими-то нехорошими и незаконными извращениями, которых он не признает. Торговля оружием, наркотой, редкими зверьми - это всё еще куда не шло, но... человек? И зачем держать его в золотой птичьей клетке? Обычно ведь людей продают на органы, ну или там, в рабство, и это хоть аморально, но по крайней мере логично. Но...птичья клетка?

-Э-э, парень! Привет, ты это...-никогда не бывал в рабстве у извращенца часом- никогда не бывал в Канаде? Ну то есть, лет десять назад, примерно.
Фредерик нелепо улыбается и делает еще один большой и шумный глоток вина. Да, этот чудаковатый действительно очень похож на того чудаковатого. Только вот выглядит слишком молодо. Тот пленник за десять лет должен был хоть немного измениться.

В глуши леса как раз нашлась времянка и судя по слою пыли, сгнившему дереву и следам диких животных вокруг дома, тут не ступала нога человека пару тройку десятков лет, а значит можно было не опасаться того, что кто-то может их найти.
Найти – это значит, убить.

Все произошло, как это бывает в книгах, подобных затянувшимся детективам, слишком уж быстро. Компания смялась, смешалась как старая карточная колода и среди старших на одного стало меньше. Гулко шлепнули волны о каменные лестницы, разбились и разошлись, и все снова стало тихо, и небо повисло молчаливыми тучами…

Короче, в голове Насти было слишком много посторонних мыслей, которые беззастенчиво затыкали тихий внутренний голос, нашептывающий, что цыганским духом пахнет и вообще надо бы валить. И как можно быстрее! Желательно, не оглядываясь и подальше.

Я не хочу в этом вариться, я этого даже касаться не хочу. Голод, мор и война - только в теории бравые всадники - приятно посмотреть, да страшно тронуть. По факту все это то еще болото.

- Ебанный ад! Монтгомери?! - Вот так просто, "ебанный ад" и "Монтгомери", никаких "добрый вечер, господин прокурор", "что вы здесь делаете, господин покурор", голый и с подсвечником в руке, замахивающийся на вора (как он думал), мистер Дэвидсон встретил в своем доме представителя власти с его, Уилльяма, вазой в руках на пороге его же спальни, пока на заднем плане визжала чрезмерно громкая Марион.

Единственным и самым приятным в этих стенах были мальчики. Все как на подбор – тоненькие, молоденькие, в белых рубашечках и черных бабочках. Мальчиков было не так уж много, но мальчики появлялись возле Сидни как раз в тот момент, когда она отнимала от губ пустой бокал. И тут оп!  - мальчик, пожелание приятного вечера и новый бокал игристого.

- Ты понимаешь какое дело, братуха. Вот ты меня уважаешь, и я могу тебе это рассказать, - заплетающийся язык – не повод молчать, Вий доказывал это своим пока что живым примером, хотя не далёк час, когда алкогольная кома догонит и его, - впервые за долгое время я счастлив был, понимаешь? Бабу себе нормальную нашёл, значит, жениться на ней хочу, а тут влетает эта краля рыжая, что ведьма на метле. Я даже уверен, что кот у неё дома чёрный, подносит её коренья всякие, когда она над котелком своим колдует, и спит она в гробу, мертвячка проклятая.

Горыныча он узнал, как и, пожалуй, еще парочку людей в своей жизни через Кощея. Видимо, они где-то накосячили, и судьба подкинула им друг друга.

Она выбрасывает сломанную сигарету в снег. Достает новую. Последнюю. Крутит в пальцах, словно думая, хочет ли оставить на завтра, дотерпеть до дома. Не помнит, есть ли что-то в ящике кухонной тумбы. Никогда нет еды, но всегда есть сигареты.
Рамона плоха в заполнении холодильника едой. Во рту слишком много членов, чтобы было желание п и т а т ь с я.

Лихо бледнело, краснело и поджимало губы, но голову держало ровно. Оно чувствовало себя человеком, который вломился на тусовку к неонацистам и крикнул "Шалом!"

«Нет, мне надо наслаждаться тем, что моя жизнь идёт по пизде». Слова не были произнесены вслух, но грозили стать девизом всей жизни.

Обычно я храбрая девочка, гордый орел, который за словом в карман не полезет. Но Винсент пугал меня до чертиков, до дрожи в коленях и это, наверное, было одной из причин, по которой мы все еще были вместе. Потому что вместе с порочным всеобъемлющим страхом этот мужчина заставлял меня чувствовать все остальное – и все это было на самой возможной грани.

Стю готовил какую-то лекцию в стиле «почему не надо ни на кого равняться», или «как важна индивидуальность», может быть, «как глупо пререкаться с преподавателем только потому, что он хорошенький», уже подбирал литературные примеры.

Утром, как обычно, просыпаемся первыми мы с шиншиллой. Иногда, когда я смотрю в её глаза, мне кажется, что в ней засело какое-то ужасно могучее божество. Но потом я вспоминаю, что она может склеить ласты от того как я чихну и это наваждение сразу пропадает.

Магде не нужно было звание закадычной подружки Лейн, чтобы выступать в роли эксперта, она нутром чувствовала, какой стержень скрыт внутри тонкой барменши. Это сталь ножа, это фитиль динамита, острая игла смертельной инъекции, спусковой курок пистолета. Только пробей броню, только порадуйся тому, что ранил её, как она тебя уничтожит.

Слишком увлеченный целью «заткнуть Фредди ты-прекрасный-певец-но-не-с-похмелья Меркьюри», Норман не заметил, что в комнате он был не один.

Своей целью он выбрал Карибское море - притом выбрал чисто по наитию. Крутанул глобус, взял дротик, кинул... Первые четыре раза он успешно мазал мимо глобуса. Путешествие на письменный стол или в стену - дело, конечно, занимательное, но зрелого василиска недостойное.

Уточнять кто и когда посмел уронить грозного Вия, что он стал таким ранимым (читайте уроненным) она не стала. Так же как и спрашивать с каких пор он увлекается гаданием и с какими морями волнуется.

Макс совсем не удивился, когда увидел, что бывший любовник тоже ушел в отказ, мол, я не я и лошадь не моя. Поразило больше то, с каким видом он это провернул: обычно такой эмоциональный, а теперь взъерошенный от возмущения, Кенрой сейчас мог бы номинироваться на премию "Мистер самообладание-2017" и иметь все шансы на победу.

Вот уж точно, опасаться следовало не тех, кто нашел в следующем далее за коридором помещении временный приют перед отъездом на уже постоянное последнее пристанище, а тех, по чьей вине произошло то, что произошло. Что если эти «кто-то» все еще здесь? Нет, не в замкнутом пространстве каменного мешка, соединяющего морг и «верхний этаж» бюро, а…

Нужно было не открывать, не подавать никаких признаков жизни, и они бы подумали, что здесь все вымерли.

Да, британец всегда был терпеливым. Он хотел бы унять мужчину и не слишком настойчиво пробует успокоить его (скорее, просто не бесить еще больше) тихо, осторожными движениями, как если бы уговаривал прекратить рычать испуганное животное, что смотрело бы на него из угла клетки.

Байер преимущественно этим и занимался – изучал генетические особенности легенд, включая то, что они различаются друг с другом. Сам факт лжи о существования «лекарства» вызывал грустную ухмылку – неужели кто-то правда рассчитывал на панацею? Равносильно мечтать о зелье, способном обратить тебя в какое-то животное, лишив всего человеческого начала.

Нежданный негаданный опрокидывает себя таблом в поверхность бара и начинает разводить сырость. Говорят, что слёзы женское оружие. Херня это все. Рыдающий мужчина вот это действительно страшно.

Кто-то скажет, что он мог ошибиться. Что это не мог быть один и тот же человек. Мунин же знал, что так бывает. И что его память никогда - категорически никогда! - не подводила его.

Отпуск был распланирован от и до. Две недели на кардоне вдали от цивилизации, людей, кругом птички, зайцы, лоси, а если пройти пару километров, можно и на баб голых, плещущихся в озере, полюбоваться. Главное – места знать надо.

- Стой до последних сил, ты просто в экстазе от всего этого, - скомандовала она, прожевав кусок щеки горе-насильника (нет, вполне возможно, тот был более, чем преуспевающим, матерым и даже известным, хотя бы в определенных кругах, однако ж последняя его вылазка не увенчалась успехом, став фатальной ошибкой, так что приставка "горе" вполне заслужена и уместна).

Случись подобный инцидент еще лет десять назад, Гарри бы запаниковал.
Возможно, устроил бы показательную истерику на тему того, что он монстр и только что сожрал человека. И уж совершенно точно бы переживал, обвиняя во всем себя.
Сейчас он попросту тщательно вытирает губы рукавом рубашки, кровь почти не заметна на темно-синей  ткани, неторопливо отвечает на сообщение Бэллы в Фэйсбуке, убирает смартфон в карман, подхватывает с сиденья свой рюкзак и неторопливо выбирается из машины на не слишком ровный асфальт парковки.

-Пожалуйста, дорогой гость, всё ради тебя, - ответил Девис на благодарность, - Ты часом не русалка или какая-нибудь еще блядская рыба? Я уже грешным делом понадеялся, что ты там просто утонул.

Не могу сказать, что я жалела, когда ушла от моих сестер-мавок, постепенно забывая запах скошенной травы и упругости снопов сена, но помня наизусть песни и пляски, что повторяла снова и снова, даже оставшись наедине, когда на меня накатывала грусть.

- Как видите, Сидни, я здесь, у Ваших ног, разве я могу теперь отказать, даже если это будет полка, - рассказывать дальше о том, что Доминик Уэлш никогда в жизни не притрагивался к домашним инструментам, он, конечно же, не стал.

Вообще, конечно, это был странный парень. С виду безобидный, но все-таки поход к психиатру ему, наверное, не помешал бы: над кольцом он явно фетиширует, раз с такой скоростью припрятало его.

«Что ты сказала, тварь? Ты не хочешь? А чего ты хочешь? Что тебе вообще нужно в этом мире? Что ты можешь ему дать, кроме своего "я не хочу", а?  Ведь чтобы что-то попросить, сначала нужно что-то отдать. А у тебя нечего отдавать. Ты ноль. Прыгай, Пташка, ты пустое место. Ты даже не успеешь почувствовать что-нибудь, потому что такие, как ты, не умеют чувствовать.»

Если бы Артуру давали по доллару за каждого обиженного им человека (или не особо человека), то он бы уже давно обогатился и открыл свое казино с блэк-джеком и темнокожими шлюхами, а не рассекал по славной унылой Шотландии в нелепом черном одеянии.

Выйти и объяснить, что вот, мол, я сотрудник Центра, хочу удостовериться, что вы легенда, возможно, незарегистрированная, и взять у вас образец для опытов? Или, еще лучше, признаться, что вот он тоже незарегистрированное существо, пытается выделить мутацию своего гена, и для этого ему нужны образцы схожих видов?

Ей нужно слиться с городом, впитать в себя его энергию. Она боится засыпать сейчас, потому что в последний раз, когда она засыпала с болью, её сон продлился не одно столетие. Она больше не могла позволить себе такую спячку. Второй раз ей не догнать этот мир.

Не став дальше грузить вопросами “дворецкого”, Айзек отправился к видневшемуся пепелищу, там его уже поджидал напарник. Тот выглядел не в пример лучше дежурившего на входе констебля в том смысле, что явно выражал то как должен выглядеть человек в такую рань. Но, на самом деле, напарник находился в таком виде всё время, не важно как много он спал или как сильно устал — это Айзек понял чуть ли не в первый день знакомства с ним.

rebecca ferguson

► Имя Фамилия: Honora "Nara" Farquhar || Хонора "Нара" Фаркуар ► Возраст: 32 года плюс-минус ►Трудоустройство: временно безработная

► Вид: незарегистрированное существо из категории shapeshifters, кеаск (ceasg) ► Легенда: русалка в мифологии Шотландии и острова Мэн ► Способности Кеаск также известны как «девы волн»; это прекрасные женщины с рыбьими хвостами, которые по желанию способны менять на человеческие ноги. Основная функция в старинных легендах – соблазнять моряков или просто оказавшихся у океана мужчин и забирать их на дно морское. По некоторым преданиям, кеаск способны одурманить человека не только красивой внешностью, но и пением, взглядом глаза в глаза и даже уговорами проследовать за ними (до вышеуказанного морского дна, вестимо, но вряд ли это уточняется заранее). Лучший способ избежать сей участи – вовремя скрыться; если этот ход конём не удался, ундине следует «высказать почтение», при этом избегая её взгляда и пения. От человеческих мужей они могут иметь детей – также смертных. Эти существа способны хранить свои «души» вне тела, обычно в тайном, труднодоступном месте; только найдя и уничтожив «душу», можно убить саму кеаск. Что не уберегает чудных дам от физических повреждений, разумеется. В воде волосы русалки темно-зеленые, на воздухе же они становятся золотистыми. Пойманная человеком, кеаск способна на манер золотой рыбки исполнить три его желания; после этого она получает свободу и способна исчезнуть в тот же миг.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Есть существа, к которым осознание собственной природы приходит постепенно, но Нара с рождения знала, чем отличается от людей – и с рождения желала быть среди них.
Её мать, разумеется, кеаск, отец – шелки, не оставивший о себе ни малейшего напоминания. Когда в благополучном пригороде Эдинбурга произошла серия убийств – поразительно, но среди найденных не было ни одного обычного смертного, - заподозревавшая неладное родительница, молодая и прекрасная, как рассвет, снялась с места и вместе с подругой, хваткой и активной Дэйной Эдсит, отправилась по программе академической мобильности в университет Канады и там, пленив красотой некоего юриста, вышла замуж и вскоре родила девочку – дитя совсем другого мужчины. Так началась жизнь Хоноры.
Нара не отрицала свою сверхъестественную сущность, но и не кичилась ею; по совету матери притворялась - вполне успешно - человеком и вела размеренную и сытую канадскую жизнь. Когда дочь Дэйны Эдсит, Тилли, вскользь упомянула о военной карьере, Хонор решила - а почему бы и нет? Они обе прошли равную подготовку, но были разведены в стороны на долгое время: у прелестной кеаск возникли к приятельнице чувства, выбивающиеся за рамки дружеских, но по-юношески грубая и неделикатная Тейлор была резка, когда говорила «нет».
Армейское общество Хонору не приняло; лишь только стали известны её бисексуальные предпочтения, на девушку градом обрушилось общественное осуждение – толерантность берёт верх отнюдь не всегда. После ожидаемого увольнения она пропала со всех радаров ровно до начала семнадцатого года, когда, перемахнув за океан в Эдинбург, оказалась на пороге дома матери Тилли – раненная, трясущаяся в лихорадке, с воспалением лёгких и переломом запястья, оставившая в Торонто потревоженный муравейник из полицейских (её всё ещё ищут по обвинению в непреднамеренном).
История должна была кончиться заключением под стражу, и в метафоричном смысле именно так оно и сложилось: старый дом Дэйны Эдсит стал для Хонор и госпиталем, и тюрьмой, а хлопочущая по хозяйству и умудряющаяся невесть откуда доставать самые разнообразные лекарства Тилли – самым строгим надсмотрщиком. Покуда ундина не чает иного, кроме как излечиться и окрепнуть, однако рано или поздно, так или иначе временное затишье окончится и всплывут на поверхность вопросы, доселе тщательно и по обоюдному желанию замалчиваемые.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

События, обернувшиеся гонкой с законом, коварно оставляю на откуп потенциальному соигроку. Я не исключаю полной невиновности Нары – подставить невиновного под карающую гильотину Фемиды порой дело вовсе не трудное, - равно как и полного осознания с её стороны всего лиходейства от и до (если у неё не было иного выхода, например). Логика и обоснованность в любом случае – наши с вами лучшие друзья, и я прошу учесть следующее: Хонора Фаркуар – человек, по умолчанию не склонный терпеть насилие. Она не сталкивалась с абьюзом (а если и да, не прогнулась под него), не потчевалась родительским террором, и, если кто из её друзей-сожителей вздумал бы выкручивать ей руки, дала б отпор или недолго думая ушла в закат. С её врождённым талантом находить компромиссы и средь бытовых дрязг сохранять в целостности спокойствие и рассудительность девушка, надо полагать, заведомо отделена от всяческих неприятностей, однако сия защита дала слабину, а результат, как говорится, налицо.
Её предпочтения на стороне не одних только мужчин, верно. По какой причине она отошла от предками навязанных традиций и полностью ли исключила из круга приближённых сильный пол – решение суть ваша, заинтересовавшийся, прерогатива.

Имя, фамилия, базовые элементы биографии и характера персонажа неизменны; внешность и раса выбирались наугад и доступны изменению после предварительного обсуждения.
Нара – девушка самодостаточная, и более чем вероятно, что после выздоровления она получит с некоторыми понятными оговорками полную свободу перемещения и действий, так что безоговорочной привязки к одной только Тилли не будет, обещаю.
Поделюсь с вами анкетой Тиллс как ещё одним источником информации о Наре и подсоблю, если потребуется, с пропущенными частями биографии Хонор. Приходите)

пример поста

На пасеке латиноамериканского гетто сегодня чрезвычайная суета.
Хель смотрит сквозь прищур, как двое ребят из наиболее отбитых и наименее разборчивых шестёрок их общей потрёпанной колодки сначала до абсурдности долго и серьёзно беседуют у запертой двери, затем отчаливают в неизвестность, лишь только завидев новую смену: нонче бдения у тайной комнаты подроблены до минуты выверенной почасовкой, и муха незамеченной не пролетит, куда уж отдельно взятой мексиканской девице. Собственной тенью Анхела маячит у самого края, домашняя рутина заменяет ей маскировочный костюм; очередной тюремный надзиратель – Нэсто, гадина эдакая, ничего ведь не упустит! – пробует выставить её вон, получает отпор и следующую четверть часа терпит её ненавязчивое присутствие. Хель, разумеется, на рожон не лезет, но хрупкая канва её терпения начинает стремительно истончаться.
В ночь среди узуального гудения их скромного улья она уловила доселе незнакомые нотки – тревожные слухи, выцеживать которые ей пришлось буквально по каплям; говорили о каком-то там решительном ударе, о каком-то там узнике, о каком-то там выкупе, о какой-то там мести… Впрочем, какое общество, такие и разговоры в нём циркулируют, однако под утро новости неожиданно подтвердились, а высветившиеся под солнцем неаппетитные подробности заставили Анхелу Флорес знатно переполошиться. Знатно настолько, что в зад раненным оленем она понеслась по просторам малой родины выжимать информационные крошки из немногочисленных свидетелей - появление в недрах баррио свежего мяса всегда сопровождалось бурным интересом со стороны аборигенов, - компилировать разрозненные фрагменты и строить догадки одна другой хуже до тех пор, пока все точки над i не были расставлены окончательно: в гости к радушным мексиканцам заявилась Ви, и едва ли по своей воле.
С этого момента Анхела переключается на задачу куда сложнее; узнать, кто прячется за закрытой дверью – полбеды, отпереть эту самую дверь – вот достойная ставка в игре. Она берётся за дело засучив рукава и ещё до завтрака начинает окучивать воевод-самозванцев, дабы их в крови замаранными руками прорубить себе дорогу к Виорике; первые два-три отвода её не шокируют и не охлаждают пыл, очередной внезапно оборачивается успехом. «Ради всего святого, Хель, тебе-то это зачем? – недоумённо спрашивает верзила с рассечённым неровной сеткой шрамов на несколько плоскостей лицом, но мобильник его разрывается в приступе фанатичной преданности, и языком трепать ему решительно не досуг, - а, к чёрту, иди и скажи». С номинальным допуском за спиной она проходит негласный предбанник, отделяющий жилую зону от логова зверя, сиречь от неказистых домишек особой стратегической важности – ей либо кивают, либо задают неудобные вопросы, но у Анхелы есть амулет – разрешение вышестоящего, - и амулет работает верно. Перед Нэсто и вторым, как его бишь, она объявляется ближе к полудню.
Эрнесто недоволен: в ходе божественной эманации указаний от старших ему досталась несладкая участь – помимо прочего гнать взашей праздношатающихся, и вот нате, пришла, да такая, какую не выгонишь. Он честно пытается, но Хель прерывает его и в конечном итоге отпирает заветную дверь, обронив лишь горсточку слов. Всего лишь два, если придерживаться математической точности, зато угодивших в самое сердце.
- Бывший наркоман.
- Что?
- Девчонка, - поясняет Анхела и ждёт, покуда по нервным каналам охраны дойдёт нехитрый посыл.
Ибо хлебосольство американо-мексиканских группировок подразумевает халявную раздачу дури всем засидевшимся визитёрам; иными словами, укатают посетителя в точку, если на власть имущих нападёт подобная блажь, и на власть имущих именно такая и нападает – чтобы девица не разбуянилась за товарищескими рукопожатиями, отчего ж не обдолбить её до невменяемости, ибо за апатичным телом присматривать неизмеримо проще. Соблюдая заветы предков, латиносы идут проторенной тропой, но они не знают предысторию Виорики, а вот Хель знает и уже предвидит последствия.
До Нэсто доходит. Его временный ассистент отправляется на ту сторону проверить, не отделилась ли душка от тушки, а Эрнесто ухмыляется Чеширским котом и клятвенно заверяет, что беспокоиться не о чем и что как только его приятель вернётся, она, Анхела, отправится прямиком в пешее эротическое. Приятель отлучается на секунду, а пропадает пятнадцать минут – Хель засекла. Когда возвращается, из-под узуальной мексиканской охры отчётливо просматривает неаппетитная серость.
Ужас наконец отпирает ей двери. Брошенная на чью-то заведомо заправленную кровать бесформенным тюком, Виорика напоминает живое существо огорчительно мало; Хель произносит тягучее как патока «Бля-а-а», за которое успевает прыжком пересечь комнатёнку – окно забито намертво, внутри буквально нечем дышать, сложноструктурный парфюм Ви доминирует над пространством, - опуститься пред пленницей на колени и, бережно приподняв веки, осмотреть белки глаз. Без кровоизлияний, хвала небесам! Однако дыхание практически неуловимо, пульс будто бы тепло от вчерашнего уголька – не чувствуется, но угадывается, - а время играет не на их стороне. Анхела стискивает зубы до боли и размышляет недолго.
Эрнесто смотрит ей в спину тяжело и беспокойно; сомнений нет, для Виорики в гетто ничего хорошего не готовили, однако если она отчалит раньше кем-то свыше оговоренных сроков, Нэсто предстоит перенести от своих же ряд весьма увлекательных профилактических мероприятий; профилактических, ибо лучшим средством для предотвращения болезней и горестей всегда была и остаётся гильотина. Он жаждет получить от Хель лечебный бальзам каких-никаких утешений, и с мягкой улыбкой старшей сестры, пришедшей унести от младшенького ночные кошмары, Анхела развевает его сомнения.
- Если девчонка умрёт, - говорит она на сумасшедшем чикано-арго, - твоей жене отрубят голову и заставят тебя сожрать её целиком. Всю, не только голову, Нэсто.
- Да иди ты, Хелла, - огрызается Нэсто, но неагрессивно.
Они все здесь понимают: обрисованная Хель перспектива при указанном ею раскладе едва ли не мягчайший паллиатив. В гетто прекрасно знают толк в извращениях.

В животе Анхелы Флорес урчит от голода, звук настолько отчётливый, что перекрывает торопливый топот кроссовок. Она прикидывает все за и против и прерывает самопальную спасительную операцию, чтобы разжиться хот-догом и стаканчиком горячего кофе на ближайшем углу; а затем, уединившись в непопулярном среди мимо проходящих людей тупичке, продолжает сгорать в огне нетерпения, смотреть на дверь безликой забегаловки и ждать, ждать. Сосиска на вкус оставляет желать лучшего, кофе горчит, а у Хель от предстоящего мелко и вероломно дрожат руки.
Она не могла покинуть дом сиюжесекундно: проще сразу расписаться в двойной игре и подставлять палачу шею. Раскалёнными щипцами вырвав у Нэсто обещание оставить Виорику запертой и ни при каких обстоятельствах не добавлять ей свежей дозы, даже если та вдруг очнётся и впадёт в боевой раж – поворот вполне прогнозируемый, между прочим, - наша дама не помчалась сломя голову прочь, но вернулась в мастерскую и приняла очередной заказ; даже потрудилась выслушать от хозяина тачки беспрецедентно мудрый поток рекомендаций и при этом ни разу – ни разу! – не выругалась. А ей, к слову сказать, очень хотелось. В течение следующих двух часов Хель была смертельно занята в компании бензиновых протечек и разводных ключей, и времени, убитого на прикрытие, ей хватило для окончательного вердикта – к братьям по разуму из Бюро обращаться определённо не стоит: попадёшь в многокилометровую очередь и получишь бонусом полный запрет на импровизацию.
Потому, едва успев обтереть руки от машинного масла, Анхела обратилась к известным мастерам джем-сейшна, славящимся высочайшим уровнем зажигательного на коленке деланного экспромта; иными словами, набрала Маркуса Гранде и, представившись таинственной незнакомкой, готовой слить бесценную информацию практически за бесценок, в наглую забила ему стрелку и отключилась, по всеми любимой бабской традиции оставив за собой пресловутое последнее слово.
Слово, тем не менее, сдержала: посетовав на отсутствие нужных деталей и на исключительную дороговизну оных у более-менее официалов, отправилась якобы на мелкий рынок, на деле же – караулить Марка у захудалой разливашки и попутно давиться хот-догом, для которого название cool-rat подходит куда как более.

История, в которую влезла, не нравится ей категорически.
Анхела хмурится, задерживаться ей непозволительно: не приведи господь кого встретит, да и начальник, свинья похотливая, в любой момент может затребовать её обратно. Из-за метафорического занавеса она выходит слишком рано, собиралась значительно позже и при совсем иных обстоятельствах, однако бог, как известно, смеётся над планами, над её так просто исхохотался.
Завидев у входа человека, биографические завихрения которого исподтишка наблюдала в течение стольких лет, Хель тенью следует за ним внутрь. Позволив ему отыскать закуток поукромнее, сама движется по затейливой траектории, проходящей через барную стойку и территорию женских сортиров – коп наверняка её заприметил, но запутать след лишним не будет. Она выжидает ещё горсточку минут, дабы убедиться, насколько возможно, что к рандеву не присоединится третья сторона, и лишь затем, нисколечко не успокоившись, обрисовывается пред светлые очи Маркуса во всём неподражаемом великолепии рабочей одежды и химозной автосервисной вони.
Выясняется внезапно, что подглядывать со стороны – одно, стоять лицом к лицу – совсем другое. Знакомые по старым фотографиям и эпизодическим слежкам черты вышибают из неё дух, и Анхела молчит, неспособная подобрать нужные слова – вообще какие-либо слова, - а в голове на повторе крутится извечный мотив: «А что, если?..». Заезженную песню она прерывает практически силой.
- Маркус Гранде, - не спрашивает – констатирует; она узнавала его в полумраке умирающих дней, узнаёт и сейчас. Боги, конечно же, узнаёт. – Это я звонила.
Когда Хель выкладывает перед ним хитросплетённый женский кулончик, серебряную безделушку из тех, за которые ей пришлось бы продать свою почку, руки её ещё трясутся.

Kristen Stewart

► Имя Фамилия: Любые. Буду звать Саманта (Сэм) ► Возраст: 22-26 ►Трудоустройство: Какое угодно, может айфоны и зонтики чинить в подвале. Член "Освобождения существ", хакер.

► Вид: существо (зарегистрирована) ► Легенда: Саламандра ► Способности Управление огнем, лечение себя огнем, изменение температуры тела. По желанию и согласованию с админами - некоторая трансформация веществ (в золото, да-да) и лечебные свойства крови.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Никто никогда не спрашивает Саманту, какой она была до того, как обнаружила в себе легенду. По той и так видно, что послушной девочкой она никогда не была. Просто однажды она попала в ряды тех, чья жизнь за один вечер или утро делится на "до" и "после". "До" - это до пожара в доме ее родителей. "После" - "Здрасьте, я Сэм, и я сожгла своих родных, психанув".
Еще от папы (папа был суровым и немного поехавшим) она усвоила, что никто не смеет обижать ее. Ее ведь достаточно колотили и травили на районе, до того как она научилась за себя постоять. Когда девочка попала, осиротев, в детский дом к доброму мистеру Кроуфорду, там всем быстро опытным путем стало ясно, что ее лучше не мокать в туалет грязной головой, потому что у девочки слишком хорошая память, она мстительная и любому, выждав удобного случая, даст прикурить с охотой. Она немного пугала детей, но умудрилась спустя пару лет стать душой компании. Ожог на боку, который позже (все в том же приюте, раздобыв чернила и робкого художника) она скроет татуировками. Вечно голодный взгляд и тощее тело. Ранимое сердце (правда, это без шуток), но слишком тяжелый характер и кулак. Таким подростком она была.
Она была классной девочкой. Даже доброй по-своему, способной, но не очень дальновидной. Да и кто в ее возрасте был бы. Так, например, очередное "после" наступило следом за тем, как она из компьютерного класса детдома смогла взломать какой-то некоммерческий фонд. Зачем Сэм нужны были деньги? А они и не были ей нужны по сути, она просто баловалась (по крайней мере, она так утверждала, хотя под ее кроватью всегда лежала собранная походная сумка). Кроуфорд любил ее, как и всех своих воспитанников, но у него не было выбора, кроме как сдать девчонку, как раз почти подошедшую возрастом к совершеннолетию, полиции. От хранителей порядка она отправилась в колонию для трудных детей на перевоспитание. Там ей должны были хорошенько промыть мозги.
Выждав пару месяцев в воспитательных целях, члены "Освобождения существ" (с подсказки все того же сердобольного главы детского дома) решили, что подающий надежды хакер им пригодится. Они забрали себе Саманту. Тогда ее заставили просить прощения перед фондом и раскаиваться. Носить чертов браслет. Поступить в колледж на какую-то хрень о "Безопасности информации". Но ее не кормили бурдой и не избивали. И Сэм, отойдя от стрессов колонии, обрела вторую семью.
Какое-то время она была самой молодой в "Освобождении", и ей не давали совершенно никакой самостоятельности. Но ее талант невозможно было игнорировать, и сегодня она - едва ли не главная по взломам и антивзломам в организации, и тысячелетние мужики без нее никуда. Безопасность документов и компьютеров, связь - все это ее стихия. Пакости - тоже. Стервозина она выросла та еще.
- Профессор, профессор, - Сэм садится перед Мерлином на стул и протягивает ему какую-то техническую штуку фаллической формы. Второй рукой водит карандашом по его запискам. - Я немного взломала какую-то оппозиционную радиостанцию. Шутят о геноциде всякое. Призовешь их к раскаянию за минуту? Ну или прокляни хотя бы. - У Мерлина глаза лезут на лоб, он готовится возмущаться. - А поздно. Я уже подрубилась. Тшш, - она поднимает в воздух перечерканную записку и тыкает на какую-то кнопку. Подбадривающе и очень любяще кивает. Записка коротенькая и вполне в ее духе: "Ебаш!"

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Просто "Освобождению" нужны люди.  И я считаю, что девочка с широкой душой и горящей во всех смыслах задницей нам бы не помешала.
Требование - быть самостоятельной и бедовой (иначе в квестах не выживешь). Твори что угодно.

маленького гопника кусок

пример поста

До того, как в дом решил постучать и засунуть свой горбатый нос небезызвестный публике блондин, в этом жилище разыгрывалось настоящее представление. Мерлин скакал по кухне, как рок-звезда, но все это делал молча и бесшумно, еле слышно шлепая по полу босыми ногами. Вжух - вверх, не хуже бутылки мартини у бармена, подлетает бутылка с соусом, из которой позже изящные пальцы щедро поливают почти готовые сэндвичи. Раздаются только благодушное пыхтение кулинара да далекие звуки городского утра за окном. Оп-оп - это Мальк крутит задом, скользя по полу и без единого писка крича на немецком в бутылку недавно ставшую хитом песню о воздушных шариках, прежде чем поставить соус на место. Кружки, конечно же, две, бережно ставятся на стол, таким жестом, будто мужчина крутит пластинки, и в одну из них, куда уже налит горячий кофе, падают кубики сахара - в такт мотающейся голове.
На последних звуках песни в своих массивных наушниках, которые сегодняшнему читателю показались бы настоящим антиквариатом, Монтгомери плавно плюхается на кухонный стул перед собственноручно накрытым (кофе, сэндвичами, гренками и беконом) столом, ставит локоть на стол, вытягивает ноги в центр кухни, плавно же нажимает большим пальцем кнопку "стоп" на плеере, что достает из нешироких штанин своих мини шорт, и снимает наушники с ушей. Совсем, кстати, не для того, чтобы услышать чье-то шарканье ног в гостиной и русскую речь, которая медленно плыла в сторону сидевшего на кухне мужчины. Просто уши вспотели.
Этим утром шотландец был в прекрасном настроении, как чаще всего бывал после прекрасной, простите за подробности, ночи любви. И он не очень хотел посвящать свое время завтрака разборкам со всякими русскими, которые взламывали чужие двери и в последние дни сыпались на него будто из рога изобилия, хотя он только неделю назад приехал опять в Эдинбург. Успевший поднести ко рту сэндвич, пока второй рукой откладывал плеер в сторону, Мальк прислушивается к чьим-то словам, что с ходу, без вступления, требуют присутствия в доме какой-то женщины. Малкольм может с уверенностью сказать, что в доме сегодня женщины никакой нет, есть только он, и вообще женщин в его смену здесь не будет (что за нежная "Оленька" - это еще к Уолтеру вопрос), но он не спешит общаться. Вместо этого с душой откусывает от сэндвича, принимаясь жевать. Благодарный слушатель, он вообще не перебивает нарушителя своей трапезы, который вползает на кухню задом наперед, критикуя картину, которая Мерлину нравилась. Мужчина только продолжает жевать, откусывая второй раз, чтобы не заржать в голос - гость (сколько в нем росту? от силы метр семьдесят пять?) на богатыря походил только массивной челюстью и начинающейся лысиной, что блестела бы, будь уютная кухня залита солнцем, как шлем.
Но такого было лучше не перебивать. За время своей женитьбы на русской барышне, что могла очень больно сделать яйцам, и длительных отношений с Кощеем, во время которых у того периодически обнаруживались тузы в рукавах и дамы в подвалах, Малкольм успел очень хорошо выучить русский язык, но не русский нрав. В его стереотипном, британском, представлении русские все еще были способны на что угодно, типа драться вприсядку и стрелять из балалайки. Так что он только пытался не потерять брови, которые от любопытства ползли вверх по его лицу навстречу краю волос, и взял в руки чашку - на случай, если придется от какой-нибудь балалайки отмахиваться. Ладно, шутка, просто со смаком отхлебывая, чтобы запить сэндвич, который от увиденного едва поперек горла не встал.
Нарушив свое молчание шумным глотком, Монтгомери улыбнулся мужчине, с которым, оказывается, был знаком. Это он понял, когда гость повернулся, встал напротив него с непередаваемым выражением лица и перешел на английский. Понял и даже немного расслабился. У волшебника, конечно же, появилось много вопросов. Например, почему его давний знакомый говорил по-русски. Почему Уолтер не предупреждал, что к нему в семь утра заходят всякие в дом. Наконец, как так получалось, что самые неожиданные знакомые шотландского колдуна вообще оказывались легендами. Но он точно знал, что блондин был адекватным. И был в проигрыше - Мальк не собирался сдавать без боя стул.
- Макс! - Монти упал в радостную паузу, посмотрел на старого друга секунды три, снова откусывая от сэндвича, приглашающим жестом указал рукой на стул, что стоял ближе к тому, и медленно перекинул свои голые ноги с таким вызовом, что сцена допроса с Шерон Стоун, снятая на десять лет позже, была жалким повторением этой утренней картины. Он дернул рукой, так что свободный стул подпрыгнул на месте, ударившись Киту под колени и призывая садиться.
Мерлин потянулся, снова приглашая сесть - чуть подвинув к себе вторую чашку, он принялся наливать в нее кофе. - А ты совсем не постарел. Помнишь меня? Малкольм. Как приятно видеть знакомое лицо спустя столько лет. Я уж было затосковал в этом изменившемся городе, совсем пока без друзей. - С улыбкой самого счастливого на свете человека, колдун игнорирует, как свободный стул хлопает бугая по коленным чашечкам, подпихивая к столу. - Будешь кофе? А сэндвич? - Мальк указывает пальцами на еду и вскидывает брови. Мол, ну не стой же столбом, не смотри на меня волком. Мол, понимаешь, ферштейн, компрендо? - Buterbr'...od'? Hleb s zakuskami?
Снова улыбнувшись мужчине, который раньше, пятьдесят лет назад, был его другом по имени Макс Файрмэн, небритый колдун пожал плечами и долил кофе себе, сосредоточившись на струе напитка, льющегося в чашку: - Какой Вилли? Прежний хозяин? Я заехал два дня назад. - Он отпивает кофе опять. - Картину привез с собой, кстати. Очень рад тебя видеть. Чем я могу помочь?

Nikolaj Coster-Waldau

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Hero
Магистр Ордена Храмовников
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Герой - горькое для него прозвище. За время, проведенное в рядах Ордена, потерял огромное количество товарищей и близких, хотя спас куда больше людей и невинных существ. Смирившийся с реальностью воин, спокойный и уверенный в себе по натуре, знающий, что такое настоящая война длинною в жизнь. Не верит в идею абсолютного мира и сосуществования между людьми и существами, поэтому считает, что Орден должен продолжать свою деятельность в тени. Может показаться, что статус Магистра ему в тягость - и это правда. Считает себя прежде всего бойцом, а не лидером, однако является  самым уважаемым Магистром. Всегда принимает взвешенные решения, даже если это ставит под угрозу безопасность некоторых членов Ордена. Поддержание баланса для Героя - первостепенная задача.
В молодом возрасте работал в Скотланд-Ярде, пока не узнал о существовании сверхъестественных созданий. Во время одного из патрулирований его патруль был атакован существами, товарищи убиты, однако сам Герой был спасен охотниками. Удивительно, но ненависти к существам у него не прибавилось, и по сей день относится к ним, как к людям. Присоединился к тем самым охотникам, покинул Скотланд-Ярд. Долгое время работал в одиночестве. Был завербован в Орден в 30 лет, а в 40 стал Магистром.
Сейчас ему более 70 лет, однако благодаря замедленному старению почти ни капли не изменился с момента обряда посвящения. Начинает ощущать негативные последствия обряда посвящения, так как с его момента прошло уже более 40 лет.

Дальше - больше
Всерьез обеспокоен ситуацией вокруг группировки существ Нация Легенд. Считает, что Орден должен сосредоточиться именно на них, в отличие от Леди Магистра, которая предлагает переключиться на группировку охотников. Герой же неустанно твердит, что Орден в человеческие дела не лезет, тем более в политику, да и людей им убивать запрещено.

Jeremy Renner

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Martyr
Рыцарь Ордена Храмовников
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Мученику не более 35 лет, один из самых "свежих" рыцарей, который пережил обряд посвящения пару лет назад. Его посвящение было мучительным, во время ритуала он был единственным новобранцем, который выжил. Вживление легенды сильно отразилось на его психике, что выражается в сильной бессоннице.
До вступления в Орден был обычным охотником, у него была семья, которую он всей душой хотел защитить, однако чувствовал беспомощность, так как ему не хватало сил. Его способности и желание сражаться ради защиты семьи привлекли Орден, и Мученик решился на отважное решение - вступил в Орден и оставил семью, как того требуют принципы Храмовников.
Хорошо просчитывает людей, невероятно проницателен, поэтому работает с новичками. Исполнительный, знает, что такое настоящая дисциплина, поэтому Магистры доверили ему распространение информации в рамках Ордена. Периодически его гложут мысли об оставленной семье, однако он старается их подавлять, так как иначе побочные эффекты от вживления легенды усилятся. Тем не менее, Мученик не упускает возможности "случайно" оказаться в одном районе со своей семьей, чтобы наблюдать за ними из тени своего долга.
Дальше - больше
Занимается обучением рекрутов, подготавливает их к обряду посвящения. Следит за порядком среди рыцарей, распределяет между ними задания по указанию Магистров. Является связующим звеном между Магистрами и рыцарями.

Sarah Rafferty

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Guardian
Командир подразделения связи с общественностью
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Закончила Оксфорд, факультет политологии и международных отношений. Дипломат от бога, настоящая женщина и умелый медиатор. Человек с добрым сердцем и совестью, возможно, единственная, кто по-настоящему хочет помочь существам. Целеустремленная, сильная женщина, которая не боится идти всем наперекор ради достижения общего блага. Вероятно, идеалистка, но это незаменимое качество при вербовке новобранцев и отборе кадров. По её мнению, в организации уже хватает головорезов и настоящих ненавистников существ, и прекратить эту череду насилия можно лишь принятием новых кадров, более дисциплинированных и миролюбивых.
К существам испытывает искреннюю симпатию и интерес, ярая противница Билля о правах существ и не скрывает этого. Считает, что существа - это те же люди, которые имеют аналогичные им права. Из-за внутренней напряженности в организации и к воцарившейся ненависти к "тварям" находится в постоянной опасности, на нее регулярно совершаются покушения, как со стороны людей, так и существ. Тем не менее, её решимость от этого только растет, более того её 24/7 охраняют верные ей и её взглядам бойцы.

Дальше - больше
Всерьез собирается реформировать организацию изнутри, чтобы убрать агрессивные подразделения. Считает, что наличие подразделения зачистки недопустимо для современного мира. Надеется наладить отношения с Орденом Храмовников, чтобы побольше узнать об их методах и взглядах на мир.